ЛИНДА: Для меня главное, чтобы меня понимали и...принимали

Творчество этой певицы неоднозначно. Однако с полным основанием можно сказать, что эта личность стала культовой, пусть и не для всей, но для довольно большой части молодежи. Ее песни никак попсой не назовешь. Песни Линды – это целый мир. Но мир этот рожден ею самой.

– Я родилась в городе, которого уже нет ни на карте, ни на земле. Несколько лет назад Кентау сожгли. С этим местом у меня связаны очень теплые воспоминания. Южный Казахстан. Абсолютно дикие места. Но здесь все друг друга знали. Греки, китайцы... Все те, кого сослали еще во времена Сталина. Многонациональная община. Точнее – большая семья, потому что жили мы очень дружно. Собственно, это и определило во многом мое воспитание. Никаких расовых фобий. Многогранность окружающего позволяла чувствовать бесконечность мира, просто витать в облаках. Абсолютная непринужденность, даже наивность. При всем разнообразии мировоззрений все равно смотрели все в одну сторону. Но только с возрастом я поняла всю прелесть этого мира. Семья наша была немножко кочевая. Мы долго не задерживались на одном месте. После Кентау было много других городов. Свердловск, Ленинград, Самара, Челябинск... В конечном итоге добрались до Москвы.

– Это связано с профессией ваших родителей?

– Нет. Скорее стечение обстоятельств: жизненных и семейных. Папа у меня по образованию юрист, а мама художник. Вообще в моей семье было несколько поколений юристов, и нет ничего удивительного в том, что и меня хотели видеть продолжателем традиции. Но я всегда стремилась к чему-то другому, к творчеству. И совсем не обязательно это должна была быть музыка. У меня ведь мама художница. Я вообще думала, что посвящу себя живописи. Закончила художественную школу, но Москва все изменила. Впрочем, я окончила и музыкальную школу по классу фортепиано. Еще в школьные времена принимала участие в постановках, готовила музыкальные спектакли. В конце концов я стала работать в театре «Эрмитаж». Школьные спектакли переносились на сцену театра с помощью замечательного человека и моего учителя режиссера Юрия Гальперина. К сожалению, он давно уже покинул, как и многие другие талантливые люди, пределы нашей страны. А потом я окончила Гнесинку и неожиданно почувствовала, что без музыки уже не могу. Музыка вместила в себя в том числе и живопись. Наверное, это можно назвать поворотным моментом моей жизни. Конечно, я пела еще с детства. В школьном хоре. Но я никогда не думала, что так получится. Мне нравилось петь. Ощущать слова, мелодию. Ощущать вдохновение.

– В Гнесинку вы поступили по классу вокала?

– Да.

– Потому что чувствовали необходимость профессиональной подготовки?

– Просто программа эстрадного отделения гораздо шире, чем просто вокальная подготовка. Живопись, история, инструменты. Это очень интересно.

– Многие продюсеры не любят гнесинских выпускников. Говорят – одинаковые.

– Тебе дается техника. А как ты ею воспользуешься, зависит от твоей индивидуальности. Каждый чувствует мир по-своему. Я считаю, эта ступень была необходима.

– Учась в Гнесинке, вы уже выходили на профессиональную сцену?

– Да, конечно. Я ведь на сцене давно. Еще в 5 лет, будучи воздушной акробаткой в цирке, я уже ездила на гастроли.

– Вы работали в труппе самого настоящего цирка?

– Да. В Тольятти я училась в спортивной гимнастической школе, откуда набирали в цирк. Все это продолжалось до тех пор, пока мы не переехали в Челябинск.

– А не жаль цирковой карьеры?

– Нет, я ни о чем не жалею.

– Как вы думаете, получилась бы из вас в цирке звезда такого же уровня, какой вы являетесь сейчас?

– Мы могли бы поговорить об этом, если бы это случилось. А предполагать и возвращаться в прошлое... Зачем? В жизни для меня важна сама жизнь. Главное – чувствовать гармонию с окружающим миром.

– Ваш мир – это ваши песни?

– Конечно.

– Он не кажется вам мрачноватым?

– Нет, не кажется.

– Вы одна из немногих певиц, которые не изменяют своему стилю. Скажите, а вы знаете, что вас считают культовой певицей?

– Нет. Мне это абсолютно неважно. А направление, стиль... Наверно, это все-таки зависит от жизни. Как меняется жизнь, так меняется и направление. Вообще я не совсем понимаю, что такое направление. Есть внутренний мир. Любая песня несет в себе целую историю. Например, песня «Ворона». Это – ассоциация, соединение какого-то другого мира с нашим. Родилась песня неожиданно. И случай, связанный с записью этой песни, тоже не назовешь объяснимым и ожидаемым. Мы сидели в студии. Вещь была почти готова. Слов еще не было, но мы уже знали, как должна звучать песня. И вдруг выключили свет. Мы сидели при свечах в тишине и ждали, когда вспыхнет свет. И тут вбежал перепуганный звукорежиссер и закричал: «Вы только посмотрите, что на улице делается...» Когда мы вышли на улицу, то буквально не увидели неба. Его закрывало сплошное кричащее черное полотно. Вороны, сотни, тысячи ворон кружили над нами.

– Музыку вы пишете вместе со своими музыкантами?

– Конечно.

– Но они, видимо, занимаются аранжировкой. Я имею в виду мелодию.

– А мелодия... Мелодия – это ритм сердца. А слова. Иногда они рождаются вместе с музыкой. Иногда музыка подсказывает то, что ты хочешь сказать.

– Вокруг вас всегда было много разных людей еще с самого детства. Скажите, а был ли такой человек, который изменил что-то кардинально. Изменил мир.

– Самая значимая встреча в моей жизни – это встреча с моим учителем. Учитель, с кем я занимаюсь айкидо. Он просто дал мне целую философию. Моя жизнь после этого изменилась. Она и так была интересной, но стала интересней по-другому. Однако мне не хочется говорить об этом. Это неважно: как это было, когда. Мне кажется, творческая сторона гораздо интересней, чем сторона личная. Музыка говорит сама за все. Творчество – это главное.

– Верите ли вы в гороскопы, вещие сны, ну и во все новомодные штучки?

– Мне кажется, об этом нельзя говорить вот так, всуе. Сидеть и рассуждать о том, что ты видел во сне... У каждого к этому свое отношение. Вообще мне кажется, что говорить о себе – пошло. Когда это касается конкретного дела, тогда можно. А просто так? Не знаю.

– Но людей это интересует.

– К сожалению, у нас так принято, что если ты у всех на виду – ты должен быть всем понятен. Мне кажется, это неправильно.

– Что вы цените в близких и друзьях?

- Неспособность к предательству и искренность. Ненавижу равнодушие, лживость, суету по поводу каких-то меркантильных проблем. Близкие люди – это очень узкий круг. Близких друзей много не бывает. Эти люди способны ради меня, так же как и я для них, на любой шаг, даже безумный. Что касается мужчин... То они должны, конечно, обладать всеми этими человеческими качествами. Ну и о славе. Тоже обычный вопрос. Для меня главное, чтобы меня понимали и принимали. Принимая меня – принимают мое творчество. А ведь это то, чем я живу.

Андрей ВАРТИКОВ.

предыдущая	наверх	следующая
	на главную