Сравнительно недавно
этот человек находился в зените славы. Но в
какой-то момент Виктор Салтыков выпал из поля
зрения. Правда, фамилия не исчезла с эстрады: в
отличие от своего бывшего мужа Ирина Салтыкова
до сих пор удерживается, как принято говорить, в
обойме. Но речь сейчас не о ней. Виктор пропал, и,
естественно, поползли слухи: Виктор спился,
Виктор никак не может пережить разрыва, наконец,
Виктор умер. Последнее предположение оказалось,
к счастью, ошибкой. Живой и вполне здоровый
Виктор появился на «Музыкальном ринге».
На удивление, Виктор сразу согласился
побеседовать с журналистом. Не без трепета вошел
в квартиру Салтыкова. Мы уселись в огромные
кожаные кресла, как вдруг в комнату ворвался
белокурый ангелочек. Девочка очень походила на
Виктора. Удовлетворив любопытство, она закрыла
двери...
–Я родился в Питере. В обычной по тем временам
социалистической семье. Отец на заводе работал,
мама была инженером-технологом. К сожалению, отец
трагически погиб, и воспитание мое легло на плечи
двух женщин – мамы и тети. Мы жили вместе, поэтому
тетка стала для меня второй мамой. Я тогда
занимался всем тем, чем занимались мои
сверстники: играл в футбол, хоккей. Пожалуй,
только занятие большим теннисом как-то выделяло
меня. Это сейчас, после правления Бориса
Николаевича, теннис стал элитным видом спорта.
Тогда же моды на него совсем не было. А я десять
лет прозанимался под руководством Татьяны
Налимовой – заслуженного тренера СССР,
партнерши знаменитого Николая Озерова. Увы,
каких-то больших успехов я не достиг. Все так и
шло, пока я не услышал «Битлз». Я пришел к своему
дяде, ветерану войны, и среди его коллекции
обнаружил первую маленькую пластинку Битлов с
песней «Герлз». Это было потрясением. Хотелось
без конца слушать их песни. Магнитофоны стоили
дорого, и многие ребята (и я в том числе) шли
куда-то работать, например на стройку или газеты
разносить, чтобы заработать денег на покупку
хоть какой-то простой приставки.
– Петь вы начали с того момента, как в руках у вас
оказалась гитара?
– Да нет. Еще в пятилетнем возрасте отец ставил
меня на стул и мы вместе с ним пели. Я и в школе на
всяких праздниках пел. В детском саду играл
каких-то мишек. Меня даже отдали в капеллу, но
ходить с папкой, нотами мне было скучно. Первые
профессиональные шаги на поприще вокала я начал
делать уже в армии. Там у нас был ансамбль, в
котором я не только играл, но уже и пел. После
армии поступил в Институт инженеров
железнодорожного транспорта, где и познакомился
с Димой Чижовым («Чашка кофею» – его песня,
которая принесла известность Марине
Хлебниковой). С этого все и завертелось: конкурсы,
фестивали, капустники. А в 1983 году меня
приглашают в группу «Мануфактура». В том же году
группа на рок-фестивале заняла первое место, а я
получил Гран-при как лучший вокалист. Это было
большим достижением, ведь в фестивале принимали
участие такие известные коллективы, как
«Аквариум» и «Зоопарк».
У меня, конечно, вздрагивает сердце при
упоминании «Аквариума», Димы Чижова. Теперь это
уже легенды. Какое-то время я играл в созданном
мною и моим другом Тимуром Боджгуа коллективе
под названием «Демокритов колодец». Гитаристом у
нас был Андрей Шаталин, который теперь в «Алисе»
играет. Тимур же стал победителем конкурса
«Москва – Ялта-транзит».
– Виктор, узнаваемость и известность к вам
приходят как к вокалисту «Форума». Чем же вас не
устроила «Мануфактура»?
– Все очень просто. Ребят должны были забрать в
армию, и я оставался не у дел. В этот момент мне
позвонил Саша Назаров и предложил поработать в
«Форуме». После «Форума» был «Электроклуб», куда
я перешел вместе с Назаровым и почти всем
костяком группы «Форум». Причины были вполне
прозаическими: в Москве можно было больше денег
заработать. Саша тогда так и говорил: я уже почти
лысый, а денег за душой нет. Тем более что
предложение поступило от самого Тухманова.
– В то время, я помню, в этом коллективе работали
Ирина Аллегрова и Игорь Тальков?
– Да. Саша Назаров дружил с мужем Ирины, который
был художественным руководителем
«Электроклуба». От него мы узнали, что Игорь
хочет заняться сольной карьерой. Да и Ирина уже
имела свои амбиции. Но с ней мне довелось
поработать, даже пластинку совместную выпустили.
Но все когда-то кончается. Успех немного мутит
голову. Мне казалось, что я должен играть музыку
более серьезную. Я вижу, вы мучаетесь и все хотите
спросить, как я познакомился с Салтыковой?
– Откровенно говоря, да.
– Обычное человеческое знакомство.
– Она уже в то время пела?
– Нет, она ведь никогда и не думала, что будет
петь. Если бы мы с ней не познакомились, она бы
никогда и не запела. Я уверен. Она просто попала в
другой мир.
– А ведь она в «Мираже» даже пела.
– Ну как пели в «Мираже» – теперь ни для кого не
секрет. Под фанеру. И если бы свою! А то пел
совершенно другой человек.
– Вернемся к вашей творческой судьбе...
– Я в 1999 году выпустил свой новый альбом. После
появления на «Музыкальном ринге» ко мне вновь
вспыхнул интерес. У меня есть гастроли, несмотря
на полное отсутствие рекламы. И люди ходят на
концерты. Но компакта вы моего нигде не
достанете. Тираж распродался, компания «отбила»
свои деньги, заработала и больше ничего делать не
собирается. На ТВ обычная сегодня история:
говорят, не формат. На радио такая же ситуация.
Почему у Лозы крутят только «Плот»? Тоже говорят,
что Лоза – не формат. Короче, по части информации
– полный вакуум. А ведь мы все что-то делаем,
что-то записываем. Вот сейчас я со своим другом
Тимуром пробую сделать свою студию. Тогда
ситуация, может быть, изменится к лучшему. По
этому пути сейчас пробуют идти многие
исполнители.
– Давайте о семье.
– О старой?
– О старой уже все написано. О новой.
– У меня замечательная семья. Супруга Ира и
дочка, которую она мне родила, – Анечка.
Признаюсь, грешен. Познакомился я с ней при
«живой» Салтыковой.
– Звучит здорово – при «живой» Салтыковой!
– Ну познакомился, еще живя с Салтыковой, это у
меня вырвалось. После концерта Ира подошла ко мне
за автографом. Высокая, необычная. Вся сияющая,
лучезарная. Я понял: все – крыша поехала. Сначала
познакомились. Потом было несколько встреч. В
моей жизни было много поклонниц. Популярность
давала свои плоды. Многие вещи решались очень
легко. Но как только я в кого-то влюблялся, сразу
возникал какой-то барьер. Не знаю почему. С моей
новой Ирой было то же самое. Долго я не решался на
признание. Звонил, встречались. Надо сказать, что
я уже понимал, что семейная жизнь моя с
Салтыковой дает трещину. Все началось с того, что
она стала принимать везде активное участие, хотя
еще петь сама не начала. Это было вмешательством
в профессиональную сферу, а редко найдется
мужчина, которому бы это нравилось. Было еще
много нюансов, в конце концов мы разошлись. Но
прошло четыре года, прежде чем я отважился на
очередной серьезный шаг. Я снял квартиру,
позвонил Ире и сказал – приезжай. Через три дня
мы уже жили вместе.
– Ира работает?
– Она лингвист, к музыке, слава Богу, никакого
отношения не имеет. Но сейчас не работает. Зачем?
Главное – это воспитание дочери. Это же целая
проблема. Дочка у меня очень музыкальная. Но
заниматься не любит. Любит слушать «Битлз».
– Не возникает ли у вашей жены опасений, что
появится еще одна Ира?
– Ну это надо у нее спросить, я могу ее позвать,
если хотите. Моменты ревности, конечно, есть, но
она это не показывает.
– Вам нравится, когда она ревнует?
– Нет. Самое главное – она видит, что я хочу
приходить в этот дом. Для меня самое
привлекательное в женщине – мудрость. И, конечно,
доброта. Я очень соскучился по доброте.
Я не стал спрашивать, умеет ли готовить Ира,
потому что из кухни потянуло запахом котлет, я не
стал спрашивать, кто в семье лидер и кто кому
уступает. Было видно, что люди эти счастливы, и
это главное.
Андрей ВАРТИКОВ.
|
вернуться
