Секс
в… сапогах
По первости в это трудно поверить, но,
похоже,  русскую армию
во все века совершенно не волновали проблемы
секса в ее могучих и плотных рядах. Вырастившие
блестящую плеяду военачальников-стратегов и
тактиков, которые внесли в военную науку
поистине бесценный вклад, армия и флот при этом
никогда не занимались тем, о чем, по логике вещей,
должны были быть озабочены в первую очередь: как
в моноколлективах, состоящих в основном из
здоровых молодых мужиков,
регулировать извечный зов природы.
Правда, в дореволюционной армии зачатки хоть
какого-то решения сексуальных проблем в воинских
коллективах мы все же наблюдать можем.
Доказательство – хотя бы знаменитая «Яма» А.
Куприна. Или вспомните фильм «О бедном гусаре
замолвите слово». С прибытием воинской части в
уездный городишко местный бордель начинал
функционировать на предельных оборотах. Да и
прекрасная половина даром зря времени не теряла,
отчего лишь прибавлялось население города. И ни
тот, ни другой вариант сильно предосудительным
никто не полагал. «Понести» от военного – в этом
усматривался даже какой-то шарм.
Юная советская власть все телесные притоны
ликвидировала с той же решимостью, с какой
отделила церковь от государства, подвесив души и
тела военных в трескучую, но тотально-напористую
революционную идеологию. Солдаты и матросы РККА
должны были любить только мировую революцию.
Исключением здесь были лишь лица высшего
комсостава и «комиссары в пыльных шлемах».
Известно, что Троцкий, Сталин, Орджоникидзе,
Дыбенко и другие вожди революции постоянно
содержали при своих штабах женщин легкого
поведения. Великолепные оргии на фронтах
устраивала А. Коллонтай. Ее личный штабной вагон
в солдатской среде именовался не иначе как
«коллонтаевкой». Оригинальное сексуальное
поведение женщин-комиссаров стало впоследствии
основой для многих художественных произведений,
таких, как «Оптимистическая трагедия» В.
Вишневского, «Случай в Бердичеве» В. Гроссмана и
других. В целом же в армии и на флоте молодой
страны советов жестко насаждался исключительный
сексуальный аскетизм.
Прорыв на этом интимном фронте случился
благодаря... Великой Отечественной войне.
Миллионы женщин были призваны на ратную службу.
Многочисленный военно-коммунистический
агитпроп (политотделы, партийные и комсомольские
организации), всегда исповедовавший спартанское
нравственное пуританство, вынужден был
сознательно закрывать глаза на массовые
фронтовые романы и адюльтеры. Такая негласная
установка исходила от самого главного,
божественного на ту пору коммуниста товарища
Сталина.
Вот подлинный случай, о котором поведал маршал А.
Василевский, бывший во время войны начальником
Генерального штаба. Ему косяком приходили
совсекретные телеграммы от политработников, где
сообщалось, что генерал К. Рокоссовский
практически в каждом подведомственном ему полку
содержит для себя белокурых зазноб. И это
обстоятельство, дескать, плохо влияет на
морально-нравственную атмосферу в частях и
подразделениях. На вопрос Василевского: «Что
будем делать с Рокоссовским?» – Сталин
раздраженно ответил: «Завыдовать будем!» И
больше к этому вопросу никогда не возвращался.
Как решались сексуальные проблемы в
послевоенной Советской армии пронзительно и по-жизненному
достоверно показано в фильме П. Тодоровского
«Анкор, еще анкор!». Добавить можно лишь то, что со
временем супружеские измены в бесчисленных
дальних и ближних гарнизонах становились
будничным, а, значит, главным хлебом для
политотделов, партийных и комсомольских
организаций. То был вожделенный, со
сладострастием и восторгом всеми пожираемый
хлеб. В повестке дня практически любого собрания
обязательно значился вопрос о персональном деле.
И в девяносто из ста случаев речь шла о
прелюбодеяниях, изменах, незаконных связях,
половых извращениях. Грязное белье всегда
полоскалось с чувством, с толком, с расстановкой.
Среди нескольких главных причин, по которым
Коммунистическая партия потеряла свою силу,
власть, безраздельную руководящую и
направляющую роль, а заодно «ум, честь и совесть»,
на первом месте, безусловно, стоит тупой,
дебильный ригоризм в нравственной сфере,
сладострастное стремление одновременно
присутствовать во всех постелях миллионов
рядовых ее членов.
Однажды я был свидетелем такого случая. На
окружной парткомиссии рассматривался вопрос о
разводе командира части подполковника К.
Горемычному офицеру устроили перекрестный
допрос на единственную тему: почему бросаете
жену? Он долго мямлил что-то невразумительное, а
потом выпалил в сердцах:
– Да не люблю я ее, как вы не понимаете!
На что седой генерал-майор, председатель
парткомиссии, невозмутимо заметил:
– Ну и что? Все мы не любим своих жен, однако ж не
разводимся.
Разведенный офицер мог смело ставить крест на
своей дальнейшей карьере, если, разумеется, при
этом он не брал в жены дочь очень крупного
начальника. Один мой хороший знакомый –
известный военный ученый, профессор, доктор,
автор трех десятков книг – был уволен с
должности начальника кафедры военной академии,
как только ее руководство прослышало о разводе.
Во внимание не были приняты не только личные
заслуги полковника, его безупречная репутация,
пятидесятидвухлетний возраст, но даже заявление
жены, утверждавшей, что инициатором развода
является она и поэтому никаких претензий к
бывшему супругу не имеет. Так военный целибат,
наоборот, становился причиной сотен тысяч,
миллионов трагедий, случавшихся в офицерской
среде Советской армии и Военно-морского флота.
Еще худшим образом дела обстояли в солдатских и
матросских массах. За семь десятков лет
существования советской власти она в решении
сексуальных проблем не изобрела для своих
рядовых защитников ни единого приемлемого
приема, окромя скандально известного брома.
Все хронические болячки советских Вооруженных
сил не просто автоматически передались молодой
Российской армии, а умножились в ней неслыханно.
В результате острота сексуальной проблемы в
воинском строю ныне уступает только остроте
проблемы так называемого недофинансирования.
Проще говоря, пока солдаты в большинстве своем
голодают, а офицерам по нескольку месяцев не
выплачивается денежное содержание, их забота о
зове плоти сегодня не самая актуальная. Но как
только все устаканится, что рано или поздно
произойдет, секс в армии и на флоте подымется в
полный рост. И я, например, командирам,
начальникам не завидую. Кроме брома у них по-прежнему
нет другого лома. И хуже того – не предвидится, с
учетом пламенных исканий Госдумы в области
укрепления нашей нравственности. Между тем если
в обществе, как это ни прозвучит парадоксально,
не станет цивилизованной проституция, всякие
рассуждения на тему секса в погонах имеют
исключительно и сугубо досужий характер. Так что
не ждите, дорогой читатель, от меня рекомендаций
на тему «улучшения положения дел».
На этом безрадостном фоне успокаивает лишь то,
что и жирную Америку с ее профессионально
упакованной армией тоже лихорадят жгучие
проблемы секса в казарме. Недавно Пентагон
выпустил внушительную инструкцию для
надлежащего толкования запретов по отношению к
полам в униформе. В ней подробно описано, где, как
и когда могут встречаться состоящие в разных
подразделениях, независимые друг от друга
военнослужащие. Во-первых, независимо от рода
войск рискнуть встретиться можно только на суше,
после и вне территории службы. В море и воздухе
встречи (тем более удовлетворение друг друга!)
категорически запрещены, даже если роман возник
с согласия обоих партнеров и не содержит никаких
нарушений субординации. Не следует ухаживать
слишком пылко, в том числе давать волю рукам –
это может обернуться обвинением в сексуальном
приставании. Инструктор, старший по званию не
имеют права «прислушиваться к зову сердца», даже
в ответ на просьбу и мольбу подчиненного. Вообще,
любовь и секс строжайше запрещены в случае
служебной подчиненности одного партнера другому.
Не состоящие в подчиненности военнослужащие
встречаться могут, но сугубо в неслужебное время,
в штатской одежде и за пределами армейской
территории.
Внушительный список более чем полусотни
любовных запретов завершается тем, что и
договариваться о встрече с последующими
действиями можно только под гражданским небом.
Для этого нельзя использовать даже гарнизонные
парки. В столовых Сухопутных войск можно, а вот в
столовых Военно-морского флота запрещается
вести разговоры любовного и сексуального
содержания.
Не знаю, как вам, любезный читатель, а мне чудится
в этих кретинистических инструкциях знакомый
партийно-политический мотив. Да и какая, в
сущности, разница для двоих, решивших отдаться
друг другу, кто стоит возле них со свечой:
ортодоксальный коммунист или догматик-юрист.
Отсюда и вывод из всего написанного: до тех пор,
покуда в мире существует армия, секс в ней, как
минимум, всегда будет находиться под жестким
контролем. Или, как максимум, в коммунистических
армиях будет отсутствовать напрочь. Иного,
видимо, не дано.
Михаил ЗАХАРЧУК. |
вернуться
