Судьба вела их к роковому дню

Красивая, просто блестящая женщина. Известная в свое время артистка кино и театра. Многим со стороны казалось, что она обладательница счастливой судьбы. Что все, к чему иные безуспешно стремятся годами, дается в руки само и сразу... И вдруг в одно мгновение - трагический обвал! Ее, трепетную героиню знаменитого фильма Андрея Тарковского "Иваново детство", сказочную принцессу из "Короля-Оленя", обвинят в убийстве артиста Стаса Жданько. Человека, которого любила она, который, несомненно, любил ее. О своей жизни, творчестве, сердечных романах и последней драме Валентина Малявина поведала в своей книге "Услышь меня, чистый сердцем".
- Валентина, вы ведь росли на Арбате?
- Наш дом находился на улице Вахтангова, и я каждый день проходила мимо театра, в котором потом так долго работала. Мой отец был политработником и сумел дослужиться до генерала. Квартиры, в которых мы жили, были огромными, а машины по тем временам самыми роскошными. Я училась в школе около "Спасо-хауз" - резиденции американского посла. Там же учился и Саша Збруев, который стал моим первым мужем. Мое детство - это прекрасный сон. У меня была старинная китайская чашка цвета терракоты с золотом, а на ней - целый мир: изысканные дамы, сказочные деревья, необыкновенные цветы. Такой же фантастичной казалась мне и моя жизнь. До той роковой минуты...
- Но до нее был Венецианский кинофестиваль, Гран-при, Андрей Тарковский...
- Да, успех фильма "Иваново детство", где я сыграла свою первую роль у Андрея Тарковского, был фантастичным. Таким, что кружилась голова. По каналам в Венеции скользили гондолы, звучали музыка, смех, сияли огни. Я объездила тогда почти весь мир, но отношения с Андреем у нас были скорее лирическими. Мы оберегали себя и то, что было между нами. Прошла целая жизнь, но этот пламень остался. А потом я познакомилась с оператором Павлом Арсеновым. Он был красив, молод, образован, и мы влюбились друг в друга. Мы с ним жили долго и счастливо, родилась дочь, но на пятый день умерла от заражения крови. Господи! Какое же это было горе!
Я ходила в темных очках - глаза были опухшими от слез. Пила коньяк. Павел не пытался меня остановить, и мы разъехались...
- После фильма "Король-Олень" вы стали для мужчин тем, что сегодня называют секс-символом.
- Да, у фильма был большой успех. И еще я много играла в Театре Вахтангова. Но психика моя после трагедии с моей девочкой была повреждена, состояние было болезненным. Я никак не могла справиться с этим. Не могла забыть мою красавицу-доченьку...
- Потом в вашей жизни появился актер Кайдановский. Что вас, Валя, разлучило с ним?
- Он хотел подчинить меня себе, я вырывалась. Я не хотела быть его женой. Он был личность, загадка даже для самых близких людей. Это были фантасмагорические отношения, температура которых зашкаливала. В течение шести лет, пока мы были вместе, "рассудка" там и не ночевало. Я переживала какую-то лихорадку, непонятную, пугающую страсть. А потом наступил момент освобождения: я познакомила его с Женечкой Симоновой, и он на ней женился.
- А потом наступил тот роковой день?
- Да. Но сначала появился Стас Жданько. Он мне сказал в день нашего знакомства: "Я переверну всю твою жизнь..." И перевернул!
- Каким он человеком был?
- Он был странным, привлекал к себе слишком много внимания, разговаривал громко, ходил в "кирзе". Однажды в нашей квартире топором разрубил зеркало, сказав при этом, что убил в себе грешного человека. Мне тогда надо было встать и уйти... Он был очень талантлив и страстно мечтал о славе. А она от него ускользала. Слава тогда любила меня. Он завидовал. Он очень торопился жить. Он хотел все сразу: работу, квартиру, деньги и популярность... И еще он был в постоянном конфликте с окружающими, с самим собой, с жизнью. Сразу после того, как мы встретились, нам гадали по руке: у меня вышел "казенный дом", а у него линию жизни пересекали две ровные линии - следы от порезов, оставшиеся после того, как он раздавил ладонью рюмку...
- Говорили, ваша встреча была с налетом какой-то мистики. Как же все это было на самом деле?
- Однажды мне посоветовали посмотреть в Щукинском актера, который играл Раскольникова. Это был Стас Жданько. И вдруг я вспомнила, что знала его еще мальчишкой, когда он учился в Новосибирском театральном, - он подходил ко мне после спектакля, просил подписать открытки с моим изображением. А спустя несколько лет он поступил в Щукинское...
- Действительно, в этом знакомстве усматривается какая-то мистика. Как будто судьба вела вас обоих к роковому дню...
- У него с утра было взвинченное настроение. В театре у него не было ролей. Фильм, в котором он снялся, положили на полку. С актером Проскуриным, нашим общим другом, они много выпили, потом он захотел еще. Я перед этим купила ему бутылку "Гурджаани" в дорогу (он собирался в Минск). Я достала эту бутылку, открыла, налила себе стакан, выпила, пошла на кухню и оставшееся вино вылила в раковину. Возвращаюсь в комнату, а он на моих глазах сползает из кресла на пол. Он не хотел умирать, это был жест, чисто символический жест. А нож оказался слишком острым. А я его еще за день до этого точильщика попросила наточить получше.
Я кинулась вызывать "скорую", ждала ее 45 минут. Он еще успел дважды повторить: "Пойдем со мной". Куда он меня звал, я поняла гораздо позже.
Когда я была уже в тюрьме, дело было пересмотрено. Следствие пришло к выводу, что это было саморанение. Удар своей рукой.
- А что вам вменялось в вину на суде?
- Обвинительное заключение такое, что курам на смех. Главное, что в нем нет мотива преступления. Основная тема обвинительного заключения: Стас был в славе, а я ему завидовала, потому что моя звезда в театре закатилась. Глупее и бездарнее ничего не может быть. Судебный фарс начала 80-х годов - пик "самой гуманной в мире" советской юриспруденции.
- Кто из бывших друзей вас поддерживал?
- Многие. Наташенька Варлей, Олег Стриженов с Лионеллой Пырьевой, жена Ролана Быкова - Елена, оператор Анатолий Заболоцкий...
- Думаете, кому-то хотелось вас посадить?
- Я не знаю. Меня ведь очень многие не любили. В свое время предлагали сотрудничать с КГБ. Я отказалась...
- С вашей популярностью в тюрьме было легко?
- Никаких поблажек мне никто не давал. Я сама ладила почти со всеми. У меня там и роман был с мальчиком, очень хорошим. С вором. Как первая любовь. Сначала была Бутырка, потом Красная Пресня, потом зона Можайская. Поселение в Ростовской области - самое светлое время. Такого покоя и благодати я не испытывала никогда. Мне дали девять лет, отсидела пять...
- Что вас поразило в тюрьме больше всего?
- Смех. Я не ожидала этого. Мы в камере смеялись много. Иначе, наверное, можно было сойти с ума. И еще. Женщина в тюрьме остается женщиной. Косметику, кроме помады, там не разрешают, но все равно все подкрашиваются своими средствами. Тушь там женщины делают из горелых спичек, перемешивая с сахаром, добавляя туда и мыло. Косметический карандаш получают от головки чеснока, которую предварительно поджигают. Свекла - румяна. Черным хлебом мы мыли голову, из овсянки получалась прекрасная маска для лица. И украшения у нас тоже были. Сушили абрикосовые косточки, нанизывали их на нитку, сплетали из подручного материала бусы, серьги, кольца...
- Даже если бы вы не написали вашу потрясающую книгу "Услышь меня, чистый сердцем", ваша жизнь почище любого романа: знаменитые мужья, сцена, успех, потеря ребенка, тюрьма... Это что, плата за красоту, талант, за славу, которую вы вкусили сполна?
- "Из огня да в полымя" - это про меня. Но я все выдержала, даже черту, за которой начинается ад. Даже сейчас я живу горем - убили лучшего моего друга, умерла мама... Я чувствую, что приношу несчастье тем, кто меня любит. Я этого страшусь. Всем кажется, что я живу легко. Но у меня такие стрессы бывают... Наверное, надо было кому-то, чтобы я жила вот в таком водовороте...

Светлана НОВИКОВА.